872 ДНЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА

Блокада Ленинграда – одна из самых трагических страниц в истории Великой Отечественной войны. 872 дня, с 8 сентября 1941 по 27 января 1944 года, город находился в плотном кольце осады. Были прерваны железнодорожное и автомобильное сообщения.

Весь период блокады Ленинград подвергался систематическим бомбардировкам и обстрелам, не работал водопровод, ощущалась острая нехватка электроэнергии, сложилась крайне тяжелая ситуация с продовольствием.

Каждый из 872 дней блокады был борьбой за жизнь и мог стать последним.

Несмотря на тяжелейшие испытания, выпавшие на их долю, ленинградцы продолжали жить и творить, создавая подлинные шедевры.

В фондах Нижнетагильского музея-заповедника хранятся свыше 1300 плакатов. Среди них ‒ плакаты, посвященные блокаде Ленинграда.

В.А. Серов. «Приказы Родины балтийцы выполняют, своим геройством восхищая всю страну». 1941 г.

Один из них ‒ «Приказы Родины балтийцы выполняют, своим геройством восхищая всю страну» (1941 г.). Его автор ‒ Владимир Александрович Серов (1910‒1968), советский живописец, график и педагог. Член Союза художников СССР, действительный член Академии художеств (с 1954 г.), Народный художник СССР (1958 г.), дважды лауреат Сталинской премии (1948 г., 1951 г.).

Во время Великой Отечественной войны В.А. Серов возглавил Ленинградский Союз художников (1941‒1948) и направил все его работу на военно-политическую агитацию против фашистских захватчиков. 
Он провел в Ленинграде самые страшные блокадные зимы, продолжая преподавать в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры.  Уже в самом начале войны, 26 июня 1941 года, на улицах Ленинграда появился его плакат «Били, бьем и будем бить!».

Работая в объединении «Боевой карандаш», В.А. Серов создавал плакаты, которые призывали солдат, моряков и мирных жителей на борьбу за Ленинград, в том числе и плакат «Приказы родины балтийцы выполняют, своим геройством восхищая всю страну» (1941 г.).

8 сентября 1941 г. Ленинград оказался полностью окружен и отрезан от «Большой земли». Не только по суше, но и по морю.

Еще до блокады, в конце августа, немцы и их союзники финны всерьез взялись за блокирование советских морских перевозок. В распоряжении Балтийского флота тогда имелось два фарватера: прибрежный и проходящий примерно посередине Финского залива. Немцы перегородили залив и оба фарватера минным заграждением с кодовым наименованием «Юминда» из 2 500 (!) мин. Всего было поставлено 19 минных полей. В последнюю неделю августа, в ожидании советского прорыва немецкими и финскими заградителями, было поставлено еще 12 минных полей и береговая батарея из 170-мм полевых орудий на мысе Юминда.

Всего до конца августа было установлено 2 828 мин и 1 487 минных защитников. Ряды мин находились в 8-10 метрах друг от друга.

Уже 11 августа подорвался и погиб советский тральщик Т-213 «Крамбол». Тяжелые повреждения в тот же день получили эсминец «Стерегущий» и транспорт «Вячеслав Молотов». 24 августа здесь же подорвался эскадренный миноносец «Энгельс», тральщики Т-209 «Кнехт» и Т-214 «Бугель».

Также заминированные фарватеры находились под обстрелом немецкой артиллерии. Проход вдоль берега теперь грозил расстрелом транспортов морскими и полевыми батареями буквально в упор. Несмотря на все усилия, полностью прекратить перевозки врагу не удалось.

Дорогу в минных полях прокладывали корабли Балтийского флота ‒ тральщики. Их небольшая осадка позволяла им проходить над «рогами» большинства мин и подрезать минтрепы тралами ‒ специальными буксируемыми устройствами. Смертоносные шары немедленно всплывали на поверхность. От них уже можно было уклониться или же просто расстрелять из пушек и пулеметов. Несмотря на отдельные подрывы, морская дорога действовала. Только раненых с 12 по 28 августа 1941 г. из Таллина было эвакуировано морем 7 тысяч человек.

Еще один плакат ‒ выполненный от руки акварелью: «Виды на Ленинград» с текстом: «Удивительно, Фриц, так близко находимся от Ленинграда, а города не видно!».

  Копия оригинала рисунка Б. Ефимова для обложки выпуска № 27 журнала «Крокодил».
Октябрь 1941 г. Бумага, акварель. 1941 – 1945 гг.

Плакат ‒ копия рисунка Б. Ефимова с обложки выпуска № 27 журнала «Крокодил», вышедшего в октябре 1941 г.

Обложка журнала «Крокодил». Октябрь 1941 г.

Журнал «Крокодил» ‒ старейший советский сатирический журнал. Выходил сначала как приложение к газете «Рабочий» в Москве с 1922 г. в издательстве «Рабочая газета», с 1932 г. в издательстве «Правда».

Сатира журнала не ограничивалась мелкими бытовыми темами ‒ разоблачением бюрократов, пьяниц, взяточников, халтурщиков, стиляг, а также критикой некомпетентных руководителей среднего и низшего звена, она отражала также ключевые вопросы и центральные события внутренней и внешней политики.

В журнале «Крокодил» на постоянной основе работали такие известные авторы, как М. Зощенко, И. Ильф и Е. Петров, В. Катаев. Периодически публиковались Ю. Олеш, В. Маяковский и другие.

Отличительно особенностью журнала «Крокодил» были иллюстрации ‒ яркие и остроумные карикатуры. С журналом сотрудничали известнейшие советские художники М.М Черемных, Кукрыниксы, К.П. Ротов, В.Г. Мочалов.

Среди художников, сотрудничавших с журналом «Крокодил» был и Борис Ефимович Ефимов (1900‒2008), советский и российский художник-график, мастер политической карикатуры. Академик АХ СССР (1975; член-корреспондент 1954). Герой Социалистического Труда (1990). Народный художник СССР (1967). Лауреат Государственной премии СССР (1972) и двух Сталинских премий второй степени (1950, 1951).

С 1922 г. Б. Ефимов сотрудничал не только с журналом «Крокодил», но и с газетами «Правда» и «Известия», журналом «Чудак» и многими другими изданиями.

В годы Великой Отечественной Б. Ефимов участвовал в создании мастерской «Окон ТАСС», а его карикатуры заполнили полосы «Красной звезды», фронтовых и армейских изданий. Появлялись они на листовках и плакатах.

Б.Е. Ефимов вспоминал в интервью журналу «Итоги» в 2005 году, данное им в честь своего 105-летия:

«У меня есть целый пакет писем фронтовиков, которые мне писали, благодарили за мои рисунки, просили рисовать еще больше, повеселее. Но я им отвечал, что считаю, что танки и пулеметы ‒ более конкретное оружие».

На приведенном выше плакате мы видим фашистских солдат совсем рядом с Ленинградом и это отнюдь не преувеличение художника.

Знаменитый ленинградский Кировский завод-производитель тяжелых танков КВ находился всего в четырех километрах от линии фронта. Следует отметить, что, несмотря на блокаду, завод ни на день не прекращал выпуск и ремонт танков. Случалось, что полусобранные тяжелые танки КВ вели огонь по противнику прямо из заводских цехов через проделанные в стенах амбразуры.

До начала блокады более 700 тысяч ленинградцев были отправлены вглубь страны. Однако полностью эвакуировать такой крупный город, как Ленинград, было невозможно, и в кольце блокады оказались 2 миллиона 484,5 тысяч жителей, в том числе около 400 тысяч детей.

Кроме того, город на Неве стал пристанищем для более чем 300 тысяч беженцев из Прибалтики и соседних областей, а запасов продовольствия и топлива в нем оставалось только на 30 дней.

8 сентября объектом немецкой бомбардировки стали Бадаевские склады ‒ деревянные хранилища продовольствия в Ленинграде. Зарево пожара было видно даже с окраин города.

Из уст в уста ленинградцы передавали страшную новость о сгоревших запасах сахара и муки.

В Бадаевских складах на момент бомбардировки, действительно, находился запас сахара. Склады сгорели, и, казалось бы, сахар пропал безвозвратно. Но так только казалось.

Д. Гранин и А. Адамович в своей знаменитой «Блокадной книге» приводят воспоминания о «сладкой земле» с Бадаевских складов.

«Про «бадаевскую», про «сладкую», землю рассказывают многие. Ее продавали на рынках наравне с другими продуктами. Качество (и цена) «бадаевского продукта» зависела от того, какой это слой земли ‒ верхний или нижний.

Валентина Степановна Мороз (библиотекарь) и сейчас помнит ее вкус:

«‒ Потом еще такая деталь запомнилась: когда разбомбили Бадаевские склады, мы бегали туда или, вернее, добредали. И вот земля. У меня остался вкус земли, то есть до сих пор впечатление, что я ела жирный творог. Эта черная земля. То ли в самом деле она была промаслена?

‒ Сладость чувствовалась?
‒ Даже не сладость, а что-то такое жирное, может быть, там и масло было. Впечатление, что земля эта была очень вкусной, такой жирной по-настоящему!
‒ Как готовили эту землю?
‒ Никак не готовили. Просто по маленькому кусочку заглатывали и кипятком запивали».

Далее авторы «Блокадной книги» продолжали:

«В перечне блокадной еды всякое можно найти ‒ конопляные зерна от птичьего корма, и самих канареек, и дроздов, и попугаев, собирали мучной клей от обоев, извлекали его из переплетов книг, вываривали приводные ремни, ели кошек, собак, ворон, потребляли всякого рода технические масла, использовали олифу, лекарства, специи, вазелин, глицерин, всевозможные отходы растительного сырья. Список этот длинный, удивительный по своей изобретательности, даже по изощренности, с какой испытывалось на съедобность все окружающее. Например, одна женщина разрезала, варила и съела шубу из сусликового меха».

Но изобретательность проявляли не только рядовые жители осажденного: ленинградские ученые тоже искали выход из той сложной ситуации, в которой оказались.

В начале января 1942 года в городе начались заболевания пеллагрой ‒ заболевание, вызванное дефицитом никотиновой кислоты. Пеллагра вызывает поражения кожи (дерматит), слабость, паралич конечностей, деменцию и другие симптомы.
Читаем в «Блокадной книге»:

«Надо было раздобыть никотиновую кислоту ‒ витамин РР. На чердаках и в вентиляционных трубах табачных фабрик собирали табачную пыль. Из нее извлекали никотиновую кислоту». Несмотря на голод и холод, художники блокадного Ленинграда продолжали работать.

В.С. Слыщенко. «На защиту города Ленина!». 1942 (?) г.

На первом ленинградском плакате периода Великой Отечественной войны был изображен красноармеец, который, как святой Георгий, протыкал штыком змею, олицетворяющую фашизм.

Плакат был нарисован от руки в единственном экземпляре и до наших дней этот плакат не дошел. Автором плаката стал Виктор Сергеевич Слыщенко (1905‒1991), художник-график, плакатист, карикатрурист и коренной петербуржец, во время войны оставался в блокадном Ленинграде.

9 сентября вместе с художником Николаем Игнатьевым присоединился к художникам Борису Лео и Владимиру Гальба ленинградского отделения «Окон ТАСС» под руководством Израиля Анцеловича ‒ директора ленинградского ТАСС.

В статье «Художники в блокадном Ленинграде», опубликованной на сайте «Ленинград. Победа!» читаем: «С усилением голода редакция начала распадаться. Первый коллектив создателей «Окон» смог продержаться лишь до весны 1942 года. Дольше всех продержались В. Слыщенко и М. Ваксер. Они работали еще в начале января, но, уже не выходя из помещения редакции – передвигаться по городу, одолевать лестницы не было сил, оба они были в состоянии дистрофии. Спали на столе, под которым горел примус, а днем, «подпирая друг друга» (!), работали над плакатами. В. Слыщенко вспоминал: «Моисей очень плох… Скелет, обтянутый кожей. И какой-то совсем серый…»

М. Ваксер скончался в стационаре Академии художеств в ночь с 3 на 4 февраля 1942 г. Ему было 25 лет. Весной тяжело больных В. Слыщенко и Л. Торича эвакуировали на Большую землю.

Из блокадного дневника В. Слыщенко:
«… Душою „Окон“ и нашим, так сказать, вдохновителем был начальник Ленинградского отделения ТАСС И.М. Анцелович. Под его неусыпным руководством работалось легко, весело и продуктивно». Декабрь 1941 г.

«…По дороге в ТАСС мне стало немножечко не по себе. Незнакомая женщина помогла, пригласила „на студень“. И вот я в чужой, незнакомой семье…. Времянка топится экономно, поэтому в комнате морозно. Все закутаны, как и подобает истым ленинградцам, в эту распроклятую зиму. Окна, двери – все позатыкано тряпьем. А на столе – чистая скатерть, чистая нарядная посуда. Как принято, положены вилки, ложки. … Студень, конечно, из столярного клея, но с лавровым листом, с перчиком. Вкуснота!»

«…У себя в Озерках застал пустой дом. Здесь жила дружная и веселая семья, а теперь пустота. Набью книгами рюкзак и в обратный путь. Так я решил, … но голод! Я обшарил все углы и закоулки, перевернул весь хлам на чердаке. И надо же! У себя в комнате под кроватью я нашел ведро с картофельными очистками. Скрюченные, черные, замерзшие, но это они! Очистки! Разломал скамью, развел в буржуйке огонь и через час ел свое новое небывалое картофельное блюдо. Не было, правда, соли, но все-таки это был пир. Главное – без выреза талонов, добавка к 125 граммам хлеба».

От голода, холода, бомбардировок и обстрелов погибло от 600 тыс. до 1,5 млн. ленинградцев.

Связь с осажденным городом поддерживалась по воздуху и Ладожскому озеру. В ноябре 1941 г. по льду Ладожского озера была проложена Военно-автомобильная дорога №101 (ВАД №101), протяженностью 30 км, более известная как «Дорога жизни».

Из блокадного Ленинграда по «Дороге жизни» были эвакуированы 1 млн. 300 тыс. человек, доставлены около 1 млн. 615 тыс. тонн грузов – продовольствия, горючего, одежды, оружия и боеприпасов.

На протяжении всего периода блокады на подступах к Ленинграду не прекращались упорные бои. Войсками Красной Армии неоднократно предпринимались попытки прорыва блокады. В январе 1943 года в результате Шлиссельбургской наступательной операции (операция «Искра») блокада Ленинграда была прорвана.

27 января 1944 года блокада была окончательно снята.

И этот день стал Днем Воинской славы России!

Мария Раисовна Габтрахманова,
научный сотрудник Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал»